Сэм осознавал, что порой поступал, не особо заботясь о последствиях. Он, черт возьми, был Винчестером – мужчинам в их семье вообще было свойственно бросаться в огонь, а только потом думать, что, наверное, не стоило. А уж если речь шла о жизни кого-то из близких, то вопрос о том, рисковать ли своей, даже не поднимался. Пиррова победа тоже была победой, тем более что как таковых жертв и не было – все были живы, в том числе, и Дин с Касом. Так какого черта именно Сэм оказался паршивой овцой, что портит все стадо?
Глядя правде в глаза, Винчестер признавал, что,  в общем-то, повторял то, что некогда обернулось катастрофой, и не только для него лично. В том, чтобы пить демонскую кровь, не было абсолютно ничего благородного, но Сэм и не претендовал на звание героя – эту почетную должность он оставлял своему брату. Вот только геройских поступков далеко не всегда хватало, чтобы в очередной раз вытаскивать мир из той задницы, в которую он себя загнал. Благородством демонов не испугаешь, а вот умением убивать по взмаху руки – вполне. Сэм видел в этом их мощный и, пожалуй, единственный козырь. С тем, что творилось вокруг, надо было иметь как можно больше преимуществ. Что имели они? Едва оклемавшегося от отпуска в Чистилище охотника, отрезанного от Небес ангела и человека, чьи способности могли принести огромную пользу, но которому этими самыми способностями запретили пользоваться. Не самый обнадеживающий расклад.
Другими словами, Сэм злился и, как он считал, вполне обоснованно и законно. Вместо благодарности его родной брат фактически запер его в четырех стенах, а сам отправился разбираться со всеми проблемами в одиночку. Более того, к Сэму приставили не то няньку, не то тюремщика, дабы проследить, чтобы Винчестер-младший не натворил дел. Он и не собирался, откровенно говоря, а просто хотел помочь, но ему не дали сделать даже этого. Мысль, что ему не доверяли, грызла Сэма изнутри и не давала покоя. Даже утешения, что о нем просто беспокоились, не помогали. Ему не доверяли, как и не доверяли его умению себя контролировать, а вот это уже было абсурдным. Что-что, а контролировать себя Сэм научился уже давно, он бы иначе и не стал влезать во все это дело с демонской кровью. Но все убеждения, просьбы и требования оказались безрезультатны: Дин упорно не желал ничего слушать, а потому Сэм мог сколько угодно срывать горло, пытаясь доказать свою правоту – толку в этом не было никакого.
В итоге оставалось сидеть на месте и не рыпаться. Пытаться сбежать под внимательным испытующим взглядом Кастиэля было бесполезно. Поначалу Сэм пытался как-то его разговорить, надеясь, что на Каса слова подействуют лучше, но он снова потерпел неудачу – ангел был весьма решительно настроен исполнить просьбу Дина, даже если эта просьба чрезвычайно сильно напоминала приказ. Все, что оставалось Винчестеру-младшему, это сидеть на  одном месте, тупо уставившись в стену. Дабы хоть как-то нарушить угнетающую тишину, Сэм все равно говорил, даже если Кас не отвечал. Все вопросы становились риторическими, а диалог сам по себе превращался в монолог, но в том, что ангел не отвечал, была даже своя прелесть – не приходилось лишний раз выслушивать неловкие отговорки в духе «так будет лучше всем». Всем, за исключением Сэма – об этом, видимо, никто не подумал.
Винчестер как раз был в середине очередной, уже слегка вялой тирады, когда заметил за окном движение. Это не мог быть Дин – слишком рано, случайный прохожий – тоже вряд ли. А, значит, кто-то целенаправленно шел именно сюда, прекрасно зная, кто находится внутри мотеля. И, кто бы это ни был, - ангел, демон или еще какая сверхъестественная тварь, - упускать свой шанс Сэм был не намерен.
- Удивительно, как слепо ты исполняешь любую просьбу моего брата, - чуть повысив голос, произнес Винчестер, заставляя себя отвести взгляд от окна, чтобы не привлекать к нему внимание. Кас не поднял головы, но ощутимо напрягся, и уже это можно было расценивать как небольшую победу. – Даже не задумываешься толком. Последние остатки гордости потерял в Чистилище?
Сев на кровати, Сэм остановил блуждающий по комнате взгляд на Кастиэле, борясь с желанием посмотреть тому за плечо на открывавшуюся и не скрипевшую дверь. Периферийным зрением разглядев в непрошенном госте Мэг, Винчестер продолжил, с трудом заставляя себя добавлять в голос яду:
- И как ко всему этому относится твое начальство? Вряд ли с одобрением. Выходит, не такой уж ты и хороший Воин Господень, каким себя считаешь.

Конечно, к Кастиэлю каких-то особо неприязненных чувств Сэм не испытывал. Напротив – Кас был почти что частью того крохотного круга, который Винчестер считал своей семьей. И пусть у них с ним не было пресловутой «глубокой связи», они знали друг друга уже почти пять лет, могли, в общем-то, доверять друг другу и положиться друг на друга. Именно поэтому, буквально выплевывая слова, обжигавшие язык, Сэм чувствовал себя так, как будто окунулся лицом в грязь. И все же где-то на краю сознания брезжила мысль, что далеко не все, что он произносил, было ложью. От этого становилось еще хуже.
Заметив, что Мэг закончила сноровисто вырисовывать на стене знакомую руну, Сэм позволил себе перевести на нее взгляд. В этот момент ему уже просто хотелось покончить со всем этим как можно скорее. Напоследок взглянув на Каса, Винчестер привычным, чуть усталым голосом произнес:
- Передай Дину, что меня не надо искать.
В следующий миг ладонь Мэг соприкоснулась со стеной, и Сэму пришлось зажмуриться от ослепительного света, мгновенно залившего крохотную мотельную комнату. Открыв глаза, охотник понял, что Кастиэль, предсказуемо, исчез. Заторможенно моргнув, Винчестер тряхнул головой, чтобы прогнать нежеланные ощущения неправильности всего происходящего. Ситуация, когда ему приходилось противостоять ангелам, заручаясь поддержкой демона, была ему знакома до боли. Пугало то, что это было не единственным сходством с теми событиями, которые периодически всплывали в памяти.
Поднявшись на ноги, Сэм бросил в сторону демоницы мрачный взгляд, но все ее реплики оставил без комментариев - Мастерс было свойственно переливать из пустого в порожнее и молоть языком по поводу и без оного. Впрочем, стоило Винчестеру осознать весь смысл сказанного, как все мысли мигом вымело из головы. Чувство голода, до того плавающее где-то на краю сознания, резко дало о себе знать ноющей болью в висках и наждачной сухостью в горле. Каким чудом Сэм до сих пор его контролировал, оставалось загадкой, но сейчас каждая секунда промедления казалась пыткой, особенно, когда спасительное средство было так близко. По-прежнему не говоря ни слова, Винчестер вышел из мотеля и, не удивившись, обнаружил на парковке знакомый рефрижератор. Наплевав на предосторожность, Сэм даже не стал оглядываться в попытке убедиться, что поблизости нет чужих глаз. Позже он списал это на мысль, что в подобных мотелях в сотнях километрах от крупных мегаполисов зеваки встречаются редко, но, откровенно говоря, в тот самый момент Винчестера мало заботило, увидит его кто-либо или нет.
Уже через десяток-другой минут он вернулся обратно в номер и, не глядя на Мэг, уже успевшую удобно расположиться, направился прямиком в ванную. Горячей воды предсказуемо не было, да и холодная отдавала подозрительной желтизной, но особого выбора не было. Да и цвет тут же сменился на бледно-розовый от разводов крови. Зеркало над раковиной красовалось миллиардами крошечных трещин, из-за которых разглядеть отражение было проблематично, но Сэм не мог не заметить разительных изменений на собственном лице. Что-то не так было в самом взгляде. В нем не было ни раздражения, ни, как ни странно, усталости, и это пугало. Из-за нездорового блеска глаза, которым, вроде как, было положено быть зеркалом души, казались будто бы стеклянными, неживыми.
Упрямо сжав челюсти, Сэм снова склонился над раковиной, смывая кровь с лица и борясь с желанием прополоскать сточной водой еще и рот, даже зная, что это ничему не поможет. Причина отсутствующему взгляду была ясна, как день. Сэм чувствовал себя словно бы в замкнутом кругу: ему не доверяли, а потому заставляли сидеть в четырех стенах, но чтобы доказать что-либо, надо было действовать. Естественно, никаких последних шансов Винчестеру не давали. Его мнения вообще, по сути, не спрашивали – старший брат по старой привычке решил все сам. У кого Дин перенял эту привычку, Сэм знал – Джон Винчестер умудрялся влиять на сына, даже будучи на том свете.
До недавнего времени Сэм был свято уверен в том, что выбраться из всей это передряги не сможет, просто потому что сделать это в одиночку было физически невозможно. Но на горизонте внезапно объявился тот самый человек (или не совсем человек), который вполне мог стать билетом Винчестера к желанной свободе. А уж обеспечив себе оную, Сэм бы нашел способ вернуться в строй. И если на мнение Дина это никак не повлияет, тогда, видимо, полагаться на брата не было смысла.
Сначала, впрочем, стоило выслушать Мэг. Та, конечно, была склонна к бессмысленному трепу, но когда разговор касался дела, она обычно бывала, как ни иронично, дьявольски серьезна.
Вернувшись в номер, Сэм тут же приметил на столе недопитую бутылку виски и, опустившись на один из свободных стульев, попытался перебить приевшийся вкус крови алкоголем.
- Я слушаю, - коротко произнес он, наконец, обращая внимание на Мастерс.