За годы совместной с братом охоты Дин успел привыкнуть к тому, что им с Сэмом никогда не дают передышки, нельзя расслабляться, нельзя позволять себе даже мысли в духе: "Надеюсь, ничего подобного больше никогда не случится". Противник, кем бы он ни был, словно обладал всевидящим оком: стоило понадеяться не переживать снова тот или иной испытанный на себе ужас, как Судьба подбрасывала что-то в том же духе, только на порядок мощнее и страшнее. Пытаясь избежать таких сюрпризов, Дин суеверно зарёкся зарекаться от чего бы то ни было. Осталась, пожалуй, только одна вещь, на которую зарок не распространялся: Винчестер-старший отчаянно надеялся, что зависимость брата от демонской крови исчезла навсегда, втайне боялся рецидива и изредка видел его в самых страшных своих кошмарах.
Через несколько дней после возвращения из Чистилища пришлось признать, что кошмар всё-таки сбылся. Сэм был другим, не таким, каким Дин его вынужденно оставил год назад. От воспоминаний о том, как проходил очередной "братский разговор начистоту" и что было потом, мутило до сих пор. Дин остервенел куда быстрее, чем рассчитывал, и намного сильнее, чем от себя ожидал. Это остервенение погнало его не только посадить брата под замок и, как четыре года назад, надеяться, что детоксикация произойдёт сама собой, но и засесть за книги в поисках какого-нибудь чудодейственного средства. Когда Сэм едва не свихнулся, удалось ведь в конце концов найти выход, так почему и в этот раз не может повезти? Дин старательно гнал мысль о том, что в тот раз выходом оказался Кастиэль, а надеяться на новую удачу и нового, более сильного чудотворца, наивно и бессмысленно.
Пришлось убить неделю почти непрерывного чтения сперва книг Бобби, а потом кэмпбелловских архивов, чтобы разыскать что-то, похожее на след. В дневнике Стивена Кэмпбелла, охотника и исследователя начала двадцатого века, нашлось упоминание о некоем "мистере Грейуотере из Алабамы, который неведомым способом исцелял неисцелимое, отказывался раскрывать источник своей силы, а вид имел прямо-таки библейски смиренный". Разумеется, смиренный Грейуотер начала двадцатого века был слабым утешением для страждущего из двадцать первого, но это было уже что-то.
Прошерстив записи несколько раз, Дин сделал вывод, что подобные чудеса целительства, не могли остаться незамеченными и наверняка должны были войти в местные городские легенды. Если так, то сам Бог велел попытаться что-то разведать, вдруг даже мелочь поможет раскрутить след и найти нечто полезное. Обнаружив в адресной книге мистера Грейуотера, Дин окончательно утвердился в намерении сорваться в Алабаму: фамилия не самая распространённая, значит, скорее всего, есть шанс пообщаться с потомком и выудить что-то полезное. Оставив брата под надёжным, как ему казалось, присмотром, Винчестер отправился в путь.
Машина наматывала милю за милей, Юг медленно вступал в свои права, а Дин, глядя в окно, старался не думать, в какой мере вилами на воде писана его сегодняшняя удача. Мистер Грейуотер мог оказаться однофамильцем того давнего целителя, мог ничего не знать о давних делах, мог не захотеть о них разговаривать. Впрочем, в последнем случае Дин был готов применить любые средства воздействия ради желанной цели.
Уже почти стемнело, когда Дин припарковался возле небольшого, явно не нового дома в пригороде Бирмингема. Некоторое время Винчестер задумчиво рассматривал освещённые окна, потом заглушил мотор, вышел из машины и взбежал на крыльцо. Помедлив секунду, он нажал кнопку звонка, улыбнулся и постарался придать себе максимально дружелюбный вид.
В голове сложилась довольно безумная легенда, которой Дин собирался угостить мистера Грейуотера. Оставалось надеяться, что он не настолько въедливый человек, чтобы нуждаться в хитроумной лжи в духе Сэма.

Почему-то Дин ждал чего-то другого. Вернее, кого-то другого, например, какого-нибудь простоватого молодого рыбака или не очень молодого автомеханика с очевидными признаками начинающегося алкоголизма на лице, или хотя бы до смешного чистенького захолустного клерка в потрёпанном твиде. К человеку, стоявшему сейчас на пороге, кажется, ни один из этих вариантов толком не подходил. Было в нём нечто мягкое и, пожалуй, то самое, "библейски смиренное", что бы там ни имел в виду Стивен Кэмпбелл в своём дневнике. А ещё он кого-то смутно охотнику напоминал, это будило смутное беспокойство, но разбираться сейчас в тонкостях не было возможности.
На секунду Дина одолела непривычная неловкость из-за предстоящей лжи, которую он собирался выдать этому пока ещё незнакомцу, пауза слегка затянулась, и Винчестер кашлянул, прочищая горло, чтобы голос звучал увереннее.
- Здравствуйте, мистер Грейуотер, простите, что я к вам так поздно, но плоховато знаю алабамские дороги, заблудился, - Дин машинально покосился на свою машину, потом снова перевёл взгляд на хозяина дома: - Вы действительно можете мне помочь, очень сильно помочь, правда... Вам может показаться, что я псих. Но я не псих, честное слово, - для верности он улыбнулся ещё шире и солнечнее.
Начало разговора било все рекорды по уровню идиотизма, невнятности и вероятности того, что мистер Грейуотер решит избавиться от опасного и явно не слишком вменяемого гостя и спустит на него симпатичного лабрадора, который то и дело пытался высунуть нос из дома. Дин уверился, что за год в Чистилище окончательно разучился разговаривать с людьми, мысленно обругал себя последними словами за чёртово косноязычие и ринулся развивать своё хромое наступление, благо вариант дать задний ход не рассматривался вовсе.
- Мистер Грейуотер, я хочу задать вам два вопроса: во-первых, знаете ли вы легенды о своих предках, которые жили здесь в начали двадцатого века? и, во-вторых... вы верите в Бога? - он постарался перехватить взгляд собеседника и прибавил ещё доверительнее и тише: - Надеюсь, что ответ на оба вопроса будет положительным, потому что в таком случае у меня появится надежда. Вы, конечно, можете меня выставить, - с этими словами Дин постарался поставить ногу так, чтобы помешать хозяину закрыть дверь дома:- Но я надеюсь, что вы по доброте душевной этого не сделаете. Меня зовут Дин... Кэмпбелл, я очень наслышан о прошлом вашей семьи.
Странное дело, но за то время, что Дин выдавал свою сумбурную тираду, его причудливая, развесистая ложь трансформировалась в кривую полуправду, и охотник подозревал, что виной тому странный, какой-то на редкость взыскательный взгляд этого мистера Грейуотера.

Странный мистер Грейуотер его не испугался. Вернее, он, кажется, был встревожен, но совсем не так, как обычно бывали встревожены мирные обыватели, которым доводилось не самым лучшим вечером встретиться с Винчестером-старшим и ощутить безотчётно исходившую от него угрозу. Мистер Грейуотер не проявлял ни агрессии, ни суетливого радушия, и что-то в его спокойной манере держаться заставляло думать о нём, как о человеке, которому не раз и не два случалось сталкиваться с опасностью и который знает, как лучше себя вести, чтобы не дразнить гусей. Пожалуй, не будь Дин так занят собственными проблемами, он задумался бы о личности и биографии хозяина дома, но сейчас было не до того, и всё, что не имело прямого отношения к нынешней беде, Винчестер толком не замечал.
- Не надо за дробовиком, - Дин покачал головой, отзеркалив кривую усмешку собеседника: - А насчёт Иеговы... Не свидетель, к сожалению, хотя поболтать с ним не отказался бы, - охотник ухмыльнулся было, потом спохватился, сообразив, что дурацкие шутки не сделают его более вменяемым в глазах мистера Грейуотера и не облегчат общение: - Извините, с дороги чёрт знает что несу, я не сектант, поверьте. И спасибо, - поспешно прибавил Дин, когда перед ним открыли-таки дверь шире: то ли хозяин смилостивился, то упорство, с которым незваный гость пытался проникнуть в дом убедило его в том, что без боя от визитёра не избавиться.
Винчестер переступил порог, подавляя инстинктивное желание начать немедленно осматриваться: с одной стороны, очень хотелось убедиться, что поблизости нет никакой угрозы, с другой - нечего пялиться по сторонам на манер домушника и ещё больше нервировать хозяина дома.
- Да-да, конечно, - откликнулся он на просьбу, мягко притворил дверь и шагнул в тепло натопленной комнаты.
Жильё мистера Грейуотера не отличалось ни богатством, ни изяществом, но само тепло обжитого дома казалось невероятно уютным, манило расслабиться и отдохнуть. Не явись Дин сюда, чтобы просить помощи, а то и угрожать или ставить ультиматумы, искушение опуститься на диван и на пару суток закрыть глаза оказалось бы, наверное, непреодолимым. Видимо, за способность до сих пор бодрствовать и хоть сколько-то связно говорить и мыслить следовало благодарить напряжение и упорно не проходящую тревогу. Дин проследил взглядом за тем, как хозяин дома спроваживает собак, подумал, что, будь тут Сэм, встреча вышла бы куда более долгой и бурной, и тотчас вновь посерьёзнел из-за несвоевременного воспоминания о брате.
Мистер Грейуотер вернулся как раз вовремя, чтобы не дать своему гостю погрузиться глубже в тревожные и ненужные сейчас мысли. Дин встряхнулся и, наконец, опустился на диван, на который ему указали.
- Спасибо, что сходу не выставили за порог, - после паузы медленно проговорил Винчестер, примолк на пару секунд, потом продолжил, стараясь аккуратно подбирать слова: - Мистер Грейуотер, я понимаю, что у вас нет никаких оснований со мной откровенничать, да и в общем-то, нет даже никаких оснований не вызвать прямо сейчас полицию, но... У меня есть основание считать, что мой прадед знал вашего. Видите ли, он был настоящим коллекционером и собирал сведения об удивительных, а иногда и просто невероятных вещах, таких, в которые поверить нельзя. Особенно интересовался целителями. И описал вашего предка, как одного из таких, так и сказал у себя в дневнике: "Тот, кто исцелял неисцелимое". Я сейчас в положении человека, которому, пожалуй, только и остаётся, что надеяться на чудеса да собирать по кускам старые истории о волшебных целителях, пытаясь как-то применить их сегодня. Поэтому если вы знаете - например, слышали в детстве -  и сможете что-то рассказать хоть что-то, это уже будет удача, - охотник смотрел на хозяина дома просительно и одновременно требовательно, смутно чуял близость чего-то важного и нужного, ведущего к цели, но настаивать и давить напрямую пока боялся.
Глядя на Грейуотера и чувствуя, как внутреннее напряжение постепенно превращается в туго перетянутый канат, Дин мысленно удивился тому, как же сложно подавлять выработавшиеся в Чистилище инстинкты, которые диктовали просто хорошенько прижать и тряхнуть хозяина дома в расчёте на то, что из него вмиг посыпется полезная информация.

Дин следил за хозяином дома напряжённо и хищно, на манер того, как охотник наблюдает за вожделенной добычей и ждёт, когда же она совершит ошибку и угодит в ловушку или попадёт под прицел. Винчестер нутром чуял: здесь что-то нечисто, каким бы безобидным и непричастным к сверхъестественной мути ни выглядел мистер Грейуотер, в его поведении был какой-то подвох, подводный камень. Дин внимательно слушал собеседника, жадно ловя каждое слово и пытаясь уловить намёк на ложь, неуверенность, тщательно подавляемый страх. Одной такой вовремя замеченной мелочи хватило бы, чтобы сообразить, где уязвимое место, мёртвой хваткой вцепиться в него и больше уже не отпускать, пока не удастся получить нечто неведомое, но донельзя желаемое.
К сожалению, мистер Грейуотер не то был чист, как слеза младенца, не то владел чем-то чудесным, сам об этом не зная, не то просто очень хорошо играл свою роль. Удивление и ирония в его голосе казались настолько искренними, что кому угодно стало бы неловко продолжать задавать такому человеку вопросы на мистические темы и демонстрировать таким образом собственное мракобесие. Неловко Дину не стало, но смутное ощущение того, что приходится биться лбом в наглухо закрытую дверь, появилось.
- Я вас понимаю, мистер Грейуотер, - охотник кивнул с усмешкой и вытянул гудевшие от усталости ноги: - Сам бы не поверил на вашем месте, наверное. Некоторые вещи вообще такие: в них до поры до времени поверить совершенно невозможно, - голос Дина звучал нейтрально, только слегка пробивались глумливые нотки. Он и сам сейчас не смог бы сказать, над кем смеётся - над Грейуотером или над собой.
Так или иначе, а по всему выходило, что тактику надо менять. На просьбы поделиться семейными историями и местными легендами хозяин дома не реагировал, случайно или намеренно уклоняясь от ответов, идти на контакт и общаться на тему чудес и чудотворцев тоже явно не был расположен. Складывалась неприятная ситуация, и Дин видел из неё только два выхода - либо припереть-таки неразговорчивого мистера Грейуотера к стенке и трясти, как грушу, пока у него не развяжется язык и не возникнет жгучее желание показать гостю дом и семейные владения, либо извиниться, убраться отсюда без лишнего шума, а глубокой ночью вернуться и на манер ищейки обнюхать всю территорию самостоятельно, надеясь найти что-то полезное.
Дин как раз начал оценивающе присматриваться к хозяину дома, прикидывая, какой вариант будет предпочтителен, когда мистер Грейуотер подарил ему неожиданный подарок, назвав Кэмпбелла-прадеда по имени. На долю секунды Дину показалось, что он ослышался, но, боясь упустить призрачную удачу, он тотчас собрался и сделал стойку на услышанное. Его собеседник врал. Кем бы и чем бы ни был Джуд Грейуотер, какими бы делами в прошлом ни занимался, сейчас он откровенно врал о встрече со Стивеном Кэмпбеллом, а, значит, скорее всего, врал и насчёт своей осведомлённости в его делах.
Доброжелательно улыбаясь и не сводя взгляд с радушного хозяина, Дин следом за ним поднялся на ноги, шагнул ближе.
- Спасибо за кофе, но... я не называл имени прадеда, - угроза прорвалась в голос раньше, чем охотник успел уследить за интонацией. Дин положил руку на пояс, задев рукоять пистолета: - Что вы обо всём этом знаете? Мистер Грейуотер, ответьте мне правду, поверьте, так будет лучше для всех.
Готовности убеждать и угрожать в Винчестере сейчас было примерно поровну, и он чувствовал, что второе намерение вот-вот перевесит.